Марина Андронова

Десять лет назад мне было девятнадцать с половиной. К этому моменту я уже год-полтора проучилась по долгосрочной программе подготовки гештальт-терапевтов Московского Гештальт Института. Мои отношения с руководителем программы, как внутренние, так и, отчасти, внешние, трудно было назвать хорошими, ровными и стабильными. Мне казалось, что она меня ненавидит. Её реакции на мои слова и действия часто воспринимались мной как нейтрально-равнодушные, пару раз — даже как тёплые, а временами — как вымораживающе агрессивные и отталкивающие. От этой непоследовательности мне было тяжело. Я даже прорабатывала эту тему в своей тогдашней терапии — без особого успеха, надо заметить. Года через четыре после завершения своего обучения я обнаружила, что могу спокойно общаться с ней, не переживая сильной тревоги, неуверенности и перманентного ожидания удара. Я считала это большим апгрейдом в этой области, и, пожалуй, так оно и было на тот момент.

А сегодня, десять лет спустя после нашего знакомства, я делала мастер-класс про дискурс-анализ текстов в свете концепции цикла контакта на гештальт-конференции. Меня не было в тусовке лет шесть или семь, практически с момента получения сертификата. Я была увлечена другими вещами: преподавала, практиковала, выходила замуж, защищала диссер, обретала настоящих друзей, надеялась и отчаивалась, училась, росла, получала и закрепляла опыт. В прошлом году я впервые почувствовала, что настало время возвращаться. В этом году, сегодня, я делала свой мастер-класс: в хлам простуженная, улыбающаяся и исключительно довольная любимой темой текстов и смыслов, о которой собираюсь говорить.

Она пришла посмотреть на мою работу. Неожиданно и без спроса, как всегда. Это как погода на улице: солнце светит, дождь идёт, ветер дует, а она приходит. И вот тогда я поняла, что, кажется, мой апгрейд стал ещё круче. Потому что впервые за все эти десять лет я совершенно отчётливо почувствовала искренний интерес к тому, что и как она говорит. Почувствовала свою собственную, личную вовлечённость в разговор с ней, почувствовала установление контакта, общее поле рассуждений, огромную разницу и некоторое сходство между нами, работу понимания, обогащение опыта. Это чувство принесло мне много вдохновения и какую-то странную, тёплую удовлетворённость от того, что произошло. И я — впервые за все эти годы — испытываю искреннюю благодарность к ней за то, что она пришла туда, где есть я.

Кажется, к этому моменту я приобрела нечто действительно важное: умение по собственному желанию вступать в контакт с людьми, которые на меня очень непохожи, которые могут вести себя странно и иногда делать то, что мне не нравится. Мой интерес и моё внимание перестали уступать своё место страху, и страх исчез. Я чувствую себя спокойно, уверенно и двигаюсь вперёд, туда, куда хочу двигаться. Я могу увидеть самых разных людей, услышать то, о чём они говорят, и попытаться понять, что они имеют в виду. Мои страхи, моя тревога, моя беспомощность, мои старые нарциссические травмы больше не заслоняют этих людей от меня.

И знаете, что я хочу вам сказать, друзья мои? Люди, когда ты к ним готов, — это очень здорово.